// зона backstage перед показом Nina Donis //
Фото Дмитрий Дивин
Фото Дмитрий Дивин
вторник, 17 апреля 2012 г.
понедельник, 16 апреля 2012 г.
Сказка о твёрдом орехе
// коллекция Alena Akhmadullina, представленная на Volvo Fashion Week //
Что отличает от многих других дизайнера Ахмадуллину – так это феноменальное упрямство, с которым она гнёт свою линию много сезонов подряд. Что бы о ней ни говорили – она всё равно гнёт свою линию.
Это и восхищает, и немного сбивает с толку, поскольку человека мыслящего мы отличаем, прежде всего, по гибкости его ума. И тут поневоле задаёшься вопросом: что это – упрямство от уверенной творческой позиции, или упрямство от страха сойти с утоптанного места, или упрямство от… отсутствия гибкости?
Так, Алёна выбрала сказки в качестве единственного ориентира в источниках вдохновения. В принципе, можно оставаться в этом чётко обозначенном круге и выкристаллизовывать из богатства драматических линий сказок – народных и авторских – самое выразительное, самое искреннее, самое подкупающее. «Сказочная» палитра настолько богата, многообразна и многоОбразна, что в тот самый вдохновенческий круг Алёны можно добавить ещё десять или двадцать дизайнеров, умеющих хорошо фантазировать, – и получить интересные и, возможно, даже непересекающиеся, результаты.
Тем временем, Алёна на этой площадке пока – единственная, и от отсутствия духа соревнований иной раз заставляет слегка скучать. Поскольку, если к стилистическим ограничениям добавить ещё и ограничения эмоциональные (а суть источника вдохновения всегда импульс, эмоция), то модное сообщество рано или поздно перестанет терзаться ответом на вопрос «как выглядит тот или иной сказочный персонаж от Ахмадуллиной», меланхолически отмахиваясь: «мы можем себе это представить». И, как бы виртуозно ни препарировала Алёна форму, как бы мастерски ни работала с фактурами, внимание к её коллекциям будет расфокусировано.
Но это, право, совершенно не справедливо, поскольку, изучая коллекции Алёны, нужно фокусироваться как раз на формах, силуэтах и фактурах, и вот здесь-то дизайнер и проявляет в значительной мере свою смелость – собирая сложные мозаики из твида, кожи и разнообразного меха; видоизменяя конструкции вещей так, чтобы в традиционном всегда можно было рассмотреть новое; озадачиваясь поиском иных поворотов силуэтных линий. Но то, что можно внимательно изучить на фотографиях, на показе может уйти на второй план, заглушённое знанием бэкграунда и, например, саундтреком – прямолинейным до нелепости, а потому почти бессмысленным.
Наверное, нужно было добавить, что новая коллекция Ахмадуллиной посвящена сказке «Щелкунчик и Мышиный Король», и что, в контексте авторского, дизайнерского и качественного, она очень даже хороша.
Что отличает от многих других дизайнера Ахмадуллину – так это феноменальное упрямство, с которым она гнёт свою линию много сезонов подряд. Что бы о ней ни говорили – она всё равно гнёт свою линию.
Это и восхищает, и немного сбивает с толку, поскольку человека мыслящего мы отличаем, прежде всего, по гибкости его ума. И тут поневоле задаёшься вопросом: что это – упрямство от уверенной творческой позиции, или упрямство от страха сойти с утоптанного места, или упрямство от… отсутствия гибкости?
Так, Алёна выбрала сказки в качестве единственного ориентира в источниках вдохновения. В принципе, можно оставаться в этом чётко обозначенном круге и выкристаллизовывать из богатства драматических линий сказок – народных и авторских – самое выразительное, самое искреннее, самое подкупающее. «Сказочная» палитра настолько богата, многообразна и многоОбразна, что в тот самый вдохновенческий круг Алёны можно добавить ещё десять или двадцать дизайнеров, умеющих хорошо фантазировать, – и получить интересные и, возможно, даже непересекающиеся, результаты.
Тем временем, Алёна на этой площадке пока – единственная, и от отсутствия духа соревнований иной раз заставляет слегка скучать. Поскольку, если к стилистическим ограничениям добавить ещё и ограничения эмоциональные (а суть источника вдохновения всегда импульс, эмоция), то модное сообщество рано или поздно перестанет терзаться ответом на вопрос «как выглядит тот или иной сказочный персонаж от Ахмадуллиной», меланхолически отмахиваясь: «мы можем себе это представить». И, как бы виртуозно ни препарировала Алёна форму, как бы мастерски ни работала с фактурами, внимание к её коллекциям будет расфокусировано.
Но это, право, совершенно не справедливо, поскольку, изучая коллекции Алёны, нужно фокусироваться как раз на формах, силуэтах и фактурах, и вот здесь-то дизайнер и проявляет в значительной мере свою смелость – собирая сложные мозаики из твида, кожи и разнообразного меха; видоизменяя конструкции вещей так, чтобы в традиционном всегда можно было рассмотреть новое; озадачиваясь поиском иных поворотов силуэтных линий. Но то, что можно внимательно изучить на фотографиях, на показе может уйти на второй план, заглушённое знанием бэкграунда и, например, саундтреком – прямолинейным до нелепости, а потому почти бессмысленным.
Наверное, нужно было добавить, что новая коллекция Ахмадуллиной посвящена сказке «Щелкунчик и Мышиный Король», и что, в контексте авторского, дизайнерского и качественного, она очень даже хороша.
понедельник, 9 апреля 2012 г.
Геометрия настоящего
// коллекция Arsenicum, показанная на Volvo Fashion Week //
Что до Дмитрия Логинова, то он хорошо ведёт прямую линию, и ему удаётся убедительно вычертить силуэт, не смягчаясь на поворотах: чёткое плечо, стремительно падающая вниз диагональ рукава, вертикальная направляющая брюк и прочие важные отрезки, складывающиеся в кресты и звёзды.
Большинство его подиумных высказываний сводятся к одной и той же, в разных вариациях, форме – кристаллу; и даже в тех случаях, когда невидимая стирательная резинка убирает углы, форма многогранника всё равно продолжает читаться. А это уже тянет на стиль – освобождённый от аморфного трикотажа и верёвочных пут; значительно более убедительный, растущий и крепнущий. Отдать Логинову на откуп все кристаллические формы, сияющие на чёрном кометы и киберпанковские принты – пусть продолжает жонглировать внутри своих притягательно-драматичных источников вдохновения – и терпеливо выждать момента, когда его авторский почерк обретёт силу, способную уберегать его (автора) от всяких-разных сравнений.
Новая коллекция Arsenicum – опять же, прямая линия от предыдущего «хичкока»: аккуратно вырезанные из прошлого сезона бесстрастные кинематографические образы красавиц, путешествующих «Конкордом», и, вместо атакующих птиц, иллюстрации апофеоза катастрофы; и тут же, одновременно, одежда, скроенная из обломков сгоревшего лайнера – верно, как доказательство, что фантазия дизайнера не собирается останавливаться в точке, в которой начинаются сравнения.
Что до Дмитрия Логинова, то он хорошо ведёт прямую линию, и ему удаётся убедительно вычертить силуэт, не смягчаясь на поворотах: чёткое плечо, стремительно падающая вниз диагональ рукава, вертикальная направляющая брюк и прочие важные отрезки, складывающиеся в кресты и звёзды.
Большинство его подиумных высказываний сводятся к одной и той же, в разных вариациях, форме – кристаллу; и даже в тех случаях, когда невидимая стирательная резинка убирает углы, форма многогранника всё равно продолжает читаться. А это уже тянет на стиль – освобождённый от аморфного трикотажа и верёвочных пут; значительно более убедительный, растущий и крепнущий. Отдать Логинову на откуп все кристаллические формы, сияющие на чёрном кометы и киберпанковские принты – пусть продолжает жонглировать внутри своих притягательно-драматичных источников вдохновения – и терпеливо выждать момента, когда его авторский почерк обретёт силу, способную уберегать его (автора) от всяких-разных сравнений.
Новая коллекция Arsenicum – опять же, прямая линия от предыдущего «хичкока»: аккуратно вырезанные из прошлого сезона бесстрастные кинематографические образы красавиц, путешествующих «Конкордом», и, вместо атакующих птиц, иллюстрации апофеоза катастрофы; и тут же, одновременно, одежда, скроенная из обломков сгоревшего лайнера – верно, как доказательство, что фантазия дизайнера не собирается останавливаться в точке, в которой начинаются сравнения.
воскресенье, 8 апреля 2012 г.
Источники света
// коллекция Cyrille Gassiline, показанная на Volvo Fashion Week //
Вообще, Кирилл Гасилин – настоящий мистификатор; он из букв «А» и «Б» может сконструировать целую «Илиаду». Ну, или «Одиссею». Если смотреть в темноте и сквозь зеркало – сколько ни тряси головой, не избавишься от наваждения: у него действительно получилось.
Зеркало упомянуто не случайно: завёрнутое в чёрный пергамент, оно исполняло роль пригласительного билета на показ и помогало вчитаться в пресс-релиз, напечатанный зеркально. Луч света – тоннель, в котором клубился мифический дым – выхватывал из затемнённого пространства девушек в хрустальных масках. На их одеждах сияли блики, словно отражение трепещущей водной глади на поверхности стекла.
Далее Кириллу удалось, как великому комбинатору, переставить фигуры на стилистической доске так, чтобы свежий ветер «обновлённого Гасилина» сбил с ног (и с толку) даже не впервые видевших – тех, кто помнит и заниженную линию годе прошлой зимы, и конструктивные излишества самых первых его коллекций, которые, как мне почудилось, неконкретно, незримо сквозили в предложенных заново линиях и формах.
Тем не менее – что-то здесь изменилось; нет, не в непоколебимой уверенности собственных эстетических убеждений (с которыми соглашается всё больше и больше ранее не посвящённых), а в отдельных элементах обновления: появились дублёнки и мех, а основной и мощный акцент сделан на сверкающие фактуры. Пропорции, как и прежде, высчитаны так, словно в голове у Кирилла встроена сверхточная линейка, отвечающая за актуальность каждого сантиметра. А что до коммерческой составляющей, которая у бренда Cyrille Gassiline чуть ли не самая сильная во всей российской моде, то смею предположить, что непрактичность пышных годированных юбок мало кого испугает.
Вообще, Кирилл Гасилин – настоящий мистификатор; он из букв «А» и «Б» может сконструировать целую «Илиаду». Ну, или «Одиссею». Если смотреть в темноте и сквозь зеркало – сколько ни тряси головой, не избавишься от наваждения: у него действительно получилось.
Зеркало упомянуто не случайно: завёрнутое в чёрный пергамент, оно исполняло роль пригласительного билета на показ и помогало вчитаться в пресс-релиз, напечатанный зеркально. Луч света – тоннель, в котором клубился мифический дым – выхватывал из затемнённого пространства девушек в хрустальных масках. На их одеждах сияли блики, словно отражение трепещущей водной глади на поверхности стекла.
Далее Кириллу удалось, как великому комбинатору, переставить фигуры на стилистической доске так, чтобы свежий ветер «обновлённого Гасилина» сбил с ног (и с толку) даже не впервые видевших – тех, кто помнит и заниженную линию годе прошлой зимы, и конструктивные излишества самых первых его коллекций, которые, как мне почудилось, неконкретно, незримо сквозили в предложенных заново линиях и формах.
Тем не менее – что-то здесь изменилось; нет, не в непоколебимой уверенности собственных эстетических убеждений (с которыми соглашается всё больше и больше ранее не посвящённых), а в отдельных элементах обновления: появились дублёнки и мех, а основной и мощный акцент сделан на сверкающие фактуры. Пропорции, как и прежде, высчитаны так, словно в голове у Кирилла встроена сверхточная линейка, отвечающая за актуальность каждого сантиметра. А что до коммерческой составляющей, которая у бренда Cyrille Gassiline чуть ли не самая сильная во всей российской моде, то смею предположить, что непрактичность пышных годированных юбок мало кого испугает.
суббота, 7 апреля 2012 г.
Чувства и чувствительность
// коллекция Lena Vasilyeva, показанная на Volvo Fashion Week //
У Лены Васильевой, вернее всего – самая чувственная коллекция сезона, однако сформулировать такое мнение можно было лишь, сидя в максимальной близости от проходящих мимо манекенщиц, закованных в усложнённый крой предельно женственных платьев.
Но там, где вживую был восторг, на фотографиях остались недостаточно выразительные отпечатки. Поэтому вам придётся верить мне на слово: Васильева вернулась после короткого «забега в минимализм» к себе прежней, влюблённой в «правильные» феминные формы, трепетные шелка и кутюрные эффекты. И даже вернулась с чем-то новым – с архитектурными поисками, колеблющими традиционный женский силуэт, но не нарушающими условностей: у юбки или платья вдруг неожиданно «вырастал» асимметричный шлейф или крыло; либо «слетал» с талии на диагональ пояс; либо баска шла динамичной волной; либо добавлялись необязательные детали, аккуратно сложенные, словно крылышки насекомых; и всё это нисколько не кренило заданную линию элегантного в странное.
К слову, «энтомологическая» тема существует в актуальных тенденциях на вполне законных основаниях: исследовала ли её Васильева специально или случайно вычертила форму, напоминающую сложенные за спиной крылья – хотелось бы спросить у неё самой. А заодно поинтересоваться, вот эта переплетённая фактура (перемежающаяся: матовая и с блеском) на одном шикарном пальто, сделана ли она вручную?..
К финалу показа коллекция слегка сфальшивила, задребезжав банальным; но даже фрагмент наглого эротизма у Васильевой не показался вульгарным. Хотя три последних выхода можно было смело отсечь, и работа нисколько бы не потеряла – напротив, приобрела бы в глазах тех, кто настроен видеть в любой красоте интеллектуальное начало.
У Лены Васильевой, вернее всего – самая чувственная коллекция сезона, однако сформулировать такое мнение можно было лишь, сидя в максимальной близости от проходящих мимо манекенщиц, закованных в усложнённый крой предельно женственных платьев.
Но там, где вживую был восторг, на фотографиях остались недостаточно выразительные отпечатки. Поэтому вам придётся верить мне на слово: Васильева вернулась после короткого «забега в минимализм» к себе прежней, влюблённой в «правильные» феминные формы, трепетные шелка и кутюрные эффекты. И даже вернулась с чем-то новым – с архитектурными поисками, колеблющими традиционный женский силуэт, но не нарушающими условностей: у юбки или платья вдруг неожиданно «вырастал» асимметричный шлейф или крыло; либо «слетал» с талии на диагональ пояс; либо баска шла динамичной волной; либо добавлялись необязательные детали, аккуратно сложенные, словно крылышки насекомых; и всё это нисколько не кренило заданную линию элегантного в странное.
К слову, «энтомологическая» тема существует в актуальных тенденциях на вполне законных основаниях: исследовала ли её Васильева специально или случайно вычертила форму, напоминающую сложенные за спиной крылья – хотелось бы спросить у неё самой. А заодно поинтересоваться, вот эта переплетённая фактура (перемежающаяся: матовая и с блеском) на одном шикарном пальто, сделана ли она вручную?..
К финалу показа коллекция слегка сфальшивила, задребезжав банальным; но даже фрагмент наглого эротизма у Васильевой не показался вульгарным. Хотя три последних выхода можно было смело отсечь, и работа нисколько бы не потеряла – напротив, приобрела бы в глазах тех, кто настроен видеть в любой красоте интеллектуальное начало.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)